«Дороже, чем я?». Почему самоубийство вологодского подростка — это сигнал о новом «классовом» расслоении «отцов и детей»

Лето кончилось и в новостных лентах замелькали криминальные сообщения, в которых так или иначе фигурируют дети.

Банда школьников

«Банда школьников обокрала дом», «Школьник погиб 1 сентября», «Подросток и двое его малолетних приятелей подозреваются в тяжком корыстном преступлении», или вот: «Подросток покончил с собой...».

Очередная трагедия в посёлке Молочное, погиб 13 летний ребенок, возбуждено уголовное дело, следователи выясняют все обстоятельства и причины гибели ребенка. Как сообщают региональные СМИ, незадолго до происшествия мальчик продал одному из своих друзей дорогой телефон. Родители попытались выяснить, для каких целей ему понадобились деньги. После разговора он оставил записку примерно следующего содержания: «вам телефон дороже, чем я».

Сегодня еще одно ЧП с участием ребенка. В школе подмосковной Ивантеевки 15 летний ученик 9-го класса во время урока информатики с кухонным топором напал на учительницу, проломил ей голову (у женщины открытая ЧМТ). Затем подросток стал взрывать в классе самодельные петарды и открыл стрельбу из пневматического оружия. Некоторые школьники, испугавшись выстрелов и дыма, в панике стали выпрыгивать из окна, впоследствии их госпитализировали с ушибами и переломами ног. В региональном МЧС сообщили о четырёх пострадавших. Подростки, знакомые с виновником инцидента, сообщали, что он готовил нападение заранее и шел в школу, чтобы «сдохнуть».

Что это? Массовый психоз как следствие реакции детей на школу? Чему может научить ребенка школа, из-за которой он готов «сдохнуть»?

Не хотят взрослеть

Психологи НИУ ВШЭ, проведя в 2016 г. исследование механизмов взросления московских пятиклассников, пришли к выводу, что взрослая жизнь, привлекавшая пятиклассников 1960-х гг., утратила значительную часть обаяния для современных одиннадцатилеток. Раньше дети хотели взрослеть. Взросление было ценно не само по себе, но как источник новых прав и благ: распределением ресурсов тогда занимались взрослые. Сегодня в мире подростка власть уже не принадлежит только взрослым: он сам может выбирать, что ему хочется. Не обязательно взрослеть, чтобы радоваться жизни. Наоборот, взрослость в представлении сегодняшних пятиклассников связана с обилием обязанностей, ответственностью, финансовой независимостью и состоятельностью, которых нужно добиваться. Главной движущей силой формирования школьников сегодня выступает подростковая субкультура, а не субкультура взрослых, как раньше, отмечает в комментарии «Ведомостям» завкафедрой психологии личности МГУ Григорий Асмолов. Раньше взрослые вели за собой детей, сегодня они эту роль утратили. Быстро меняющийся мир оставляет ребенка в ситуации большей неопределенности, в которой взрослые уже не могут задавать жесткие пути развития. Дети взрослеют по-иному, ставят иные вопросы, и теперь проблема отцов и детей, похоже, формулируется иначе.

Чего им надо?

Как? На этот вопрос в своём блоге пытается ответить Никита Лихачёв, маркетолог, три года изучавший подростков и узнавший много нового про их вкусы и отношение к взрослым.

Например, то, что они не верят взрослым — просто потому, что взрослые рано или поздно ошибаются, значит, не могут быть абсолютным авторитетом: «Поэтому у этого поколения нет авторитетов среди взрослых. Они одни. Это не то одиночество, как у эмо в нулевых. Это одиночество классовое».

«Мы получили толпу индивидуалистов, — пишет Лихачёв, — которые насквозь видят фальшь, умеют быстро находить ответы, держат мозги открытыми, обогащают русский язык и развивают его, и наконец всё время ищут новое. Их много. Сегодня в основном это Москва и Питер. Завтра то же произойдёт с регионами». Уже происходит?

Что с этим делать?

Этого, наверное, не знает никто. Мы — тоже. Мы не знаем ответа на вопрос, что же всё-таки не так в нашем Мире? Почему взрослые воспринимают разговор как «выяснение обстоятельств», а дети — как несовместимый с их дальнейшим существованием конфликт? Ведь взрослые, по умолчанию, хотят детям добра, только вот насаждают это «добро» порой принудительно, дескать, ты мал еще, вырастешь — поймешь, благодарить будешь! Все так, но вот дорастёт ли ребенок до того возраста, когда поймет нас, взрослых? Не окажется ли та рана, которую мы нанесем неокрепшим, сформировавшимся в эпоху вольного и всемогущего интернет-пространства отпрыскам смертельную рану? И как защитить их от самих себя, оставаясь при этом корректным и педагогически правильным?

Очень много вопросов, ответы на которые возможно, есть у Вас, уважаемые читатели Самолёта? Обсуждаем!

Наталья Григорьева
СамолётЪ