Маленькая культурная революция

Главную городскую новость в сфере культуры — о реформировании сразу трех городских культурных учреждений — журналистам Череповца мэр Кувшинников сообщил лично. Естественно, она была тут же подхвачена и растиражирована, возымев действие камня, брошенного в «болото» общественного мнения.

Теперь, по прошествии нескольких дней, все, кому не лень, обсудили то, что сначала было слухом, а потом стало официальном фактом, и водоем пришел в практически первоначальное состояние. Ничего удивительного: у всех полно своих забот в этом крепко сбитом, мускулистом, деловом городе.

Недоуменные вопросы и пища для размышлений остались только у заинтересованных, т.с. «страдательных» сторон, да у таких счастливцев, как покорный слуга, в силу профессии имеющих время спокойно наблюдать, сидя на берегу, как постепенно гаснут едва заметные волны.

Пожалуй, меньше всего вопросов возникает по поводу перестановок у местных музейщиков и слияния двух музыкальных коллективов: ансамбля песни и танца «Русский Север» и Русского Национального театра. Хотя бы потому, что возглавит объединенное новообразование народный артист России Евгений Максимов, человек, во-первых, причастный к обеим сливаемым структурам (Максимов стоял у самых истоков «Русского Севера», он же основывал и РНТ), во-вторых, ему не привыкать сочинять новые концепции. К тому же в нашем случае оба коллектива находятся в одном городе, да отличаются не столь уж разительно — добавь Евгений Павлович к «музыкальной традиции» «Русского Севера» прививку «современных веяний», обкатанную в РНТ (ведь там даже под Шевчука плясали), и получится еще что-то интересное. Ведь один раз уже получилось.

Куда загадочней выглядит нарисованное мэром будущее Камерного театра. Если верить словам Олега Александровича, новым худруком и главным режиссером череповецкого театра станет нынешний худрук и главный режиссер Вологодского драматического Зураб Нанобашвили. Он должен прийти на смену действующему пока руководителю и основателю череповецкого Камерного Татьяне Макаровой.

С точки зрения типичного «эффективного менеджера», на котором сегодня держится вся наша отечественная жизнь, все выглядит логично и просто: придет новый, молодой, но уже известный за пределами региона худрук-режиссер и «резко повысит профессионализм театра, качество режиссуры, создаст из качественно новых постановок актуальный, полноценный художественный репертуар». А за все заплатит областной бюджет.

Вот еще загадка! Когда с финансами все было хорошо, когда бюджеты города и области ломились от дополнительных доходов, лишних денег на развитие театра ни в Череповце, ни в Вологде не было. Именно поэтому, как сегодня признает Олег Александрович, так и не была реализована красивая идея создания в череповецком театре труппы на основе специально подобранного, сильного курса столичного театрального вуза. Так как, к примеру, создавались лучшие коллективы в новейшей отечественной истории — «Современник» или «Табакерка».

Отчего-то вдруг деньги нашлись именно сейчас, по истечении почти целого кризисного года. И, видимо, немалые, раз речь идет о «решении кадровых задач, расширении репертуара» и «инвестиционном проекте по модернизации сцены».

Слова мэра о том, что ситуация вокруг театра «обусловлена кризисными явлениями», конечно, проливают какой-то свет на подоплеку принимаемых решений. Похоже, город включил Камерный в систему «оптимизации расходов», попросил денег в области. Там спросили «подо что давать?», нужна же какая-то программа, реструктуризация и т.д., и т.п. И пошло-поехало.

Вполне естественная реакция чиновников, поголовно обученных сегодня «проектно-целевому» методу менеджмента. В нем, в общем-то, нет ничего плохого. Если не задумываться о часто возникающей опасности: когда сам процесс управления становится важнее конечного результата.

Конечная цель вроде бы понятна: профессиональный театр выше вологодского уровня, «визитная карточка Череповца». Но, что значит «выше»? Кто будет определять меру профессионализма? Каковы критерии?

Здесь возможны только два варианта. Либо собственные вкусы и эстетические предпочтения власти. Либо мнение профессионального сообщества — критиков, коллег по цеху и т.д. Эти две точки зрения довольно часто не совпадают.

Не совпадают потому, что опираются на близкие, но не тождественные понятия: «красота» и «прекрасное».

Власть по преимуществу отдает предпочтение «красоте», как некому декору, дизайну жизни, являющимся составной частью «социальной сферы», престижным и приятным довеском к «городу металлургов, химиков, строителей». При этом почти никакого волюнтаризма — власть опирается (и может легко подтвердить это любым соцопросом) на запросы подавляющего большинства населения, которому тоже нужна пусть неглубокая, но простая для понимания, яркая «красота», способная отвлечь и развлечь.

Художник (настоящий, конечно) мыслит свое творчество в понятиях «прекрасного», которое может быть гармоничным, внешне красивым, а может и не быть. Но это всегда попытка выйти за пределы материального (за плоскость картины или рампу сцены) в мир идей, попытка заговорить о чем-то главном в этой жизни, заговорить так, чтобы задеть зрителя за «живое», заставить задуматься, запереживать. Не всякий раз это приятно — можно ведь и до слез расстроиться.

В сегодняшнем мире почти повсеместно победившего постмодернизма господствует скорее первый подход. Свидетельством тому феномен массовой культуры, воспроизводящей саму себя во все возрастающих масштабах. Это на одном полюсе. На другом — так называемый «артхаус», все в большей степени выхолащивающийся, деградирующий. Настоящему художнику в этих условиях остается либо тихо спиваться от горя, либо пытаться мимикрировать под образцы, заданные рыночной средой и ангажированной критикой, рассчитывая на удачу.

Какое все это имеет отношение к нашему «театральному роману»? Да самое прямое. Чтобы никого не обижать, абстрагируемся от «гамбургского счета» по отношению к двум главным режиссерам. Будем считать (а у нас нет оснований думать иначе), что и Нанобашвили, и Макарова — те самые «настоящие художники». Тогда в чем главное отличие между ними?

В том, пожалуй, что Зурабу Анзоровичу (утверждающему, что «театр должен быть разным, в нем должны быть спектакли на разный вкус — от однодневной комедии до глубокой классической пьесы») повезло — его творчество, его, так сказать, «эстетический код», были приняты зрителями, критикой, властью и рекомендованы последней к тиражированию. В том числе, в Череповце. Соответственно «эстетический код» Татьяны Геннадьевны был подвергнут сомнению, и стало быть, должен уступить.

Теоретический спор окончен. Осталось решить «организационные вопросы». Учитывая особенности театральной «кухни», сделать это будет не так просто. Процесс будет болезненным. Заверения, что «всем найдется место», выглядят лукаво. История знает много случаев «деления» театров и ни одного — их слияния.

«Театр — это модель государства», — кредо принадлежащее Нанобашвили. А в государстве двух президентов не бывает. Кому-то придется уйти. Что делать, «кто платит, тот и девушку танцует». Другое дело, что «танцевать» можно по-разному. Дело такта. Московскому градоначальнику, чтобы о нем не говорили, положим, хватает ума не лезть в организационно-творческий процесс. Юрию Михайловичу хватает заслуженной славы «друга всех искусств». А у нас почему-то не удосужились хотя бы поговорить с Макаровой и ее актерами прежде, чем делать громогласные заявления. По ее словам, новости она узнавала от осведомленных друзей, продавцов и парикмахеров. Грустно это.

Будет ли Зураб Анзорович сидеть на двух стульях, разрываться между Череповцом и Вологдой, даже учитывая его мобильность, любовь к «новым площадкам»? Большой вопрос, учитывая еще один непреложный закон, который Нанобашвили, судя по его высказываниям, установил для себя: «Театру нужно отдаваться до конца, без остатка».

Сам он определенного ответа не дает, стараясь, по возможности, скрыться от вопрошающих за рутиной повседневной работы: гастроли, выездные постановки, то да се.

Впрочем, ничего еще не произошло. Раз так, не будем и мы делать никаких скороспелых выводов. Черт его знает, может быть, как сказке у Шварца, все как-нибудь обойдется.

Напоследок только приведу одну цитату, на которую два года назад наивную в чем-то журналистку из Архангельска невольно навел своим творчеством человек, которого сегодня прочат в худруки и главрежи череповецкого Камерного: «Театры никогда не станут самостоятельно зарабатывать деньги, как их к тому понуждают некие новоявленные чиновники с сомнительными дипломами в карманах! Иначе это будет уже не театр. Подобные фестивали показывают, что российский театр имеет общенациональное значение и разрушать его — значит уничтожить целый пласт культуры и российского менталитета. Но... понятно ли это архангельским временщикам?» (Елена Ирха, «Правда Севера» — 31.07.2007).

Сергей Михайлов
«РМ»