Еще жёстче. Череповецкие приставы становятся страшнее вологодского конвоя?

На совместном заседании представителей власти, судебных приставов и налоговой инспекции, которое намедни состоялось в мэрии, были определены самые эффективные способы взысканий денег с должников.

«Один из самых действенных механизмом работы с должниками — списание долгов с банковских счетов, зарплатных и других карт. Пока мы не трогали должников, они не волновались, — рассказал зам. мэра Череповца Михаил Ананьин. — На сегодняшний день мы фиксируем открытие должниками банковских счетов в банках Москвы и Санкт-Петербурга, которые пока не охвачены».

Было отмечено, что если Вологде в сети приставов чаще попадаются должники по кредитам, то в Череповце — те, кто не платит налоги, штрафы и имеет задолженность за услуги ЖКХ.

Такие «акценты» позволяют говорить о том, что вологжане любой ценой хотят жить лучше, а череповчане просто выживают.

Самые большие долги у жителей города металлургов в 2016 году были по транспортному налогу и еще 330 млн рублей череповчане недоплатили по имущественным налогам.

И то, и другое — «эхо» «тучных нулевых», когда на волне сравнительно высоких доходов горожане обзаводились не самыми дешевыми автомобилями и недвижимостью, а теперь не знают (не могут?/не хотят?), как эту «радость» содержать.

Юрий Кузин похвалил судебных приставов и отметил, что самый высокий результат собираемости приносит работа с водителями-должниками. В 2016 году было найдено 476 машин, 62 из них арестовали. Поэтому было рекомендовано продолжить работу в этом направлении. Приставы в свою очередь заверили руководство города, что в 2017 году они найдут еще 800 авто, которые также можно будет арестовать. За два месяца нынешнего года уже найдено 156 транспортных средств, около половины из них арестованы. Ну и, поскольку данный способ взимания долгов признан самым действенным, взыскивание денег с автолюбителей-должников в нынешнем году решено увеличить.

Юрий Кузин отметил, что в нынешнем году нужно взыскать еще больше денег, чтобы сформировать дорожный фонд на 2018 год.

И. о. главного судебного пристава Вологодской области Надежда Иванова предложила составить график рейдов, в том числе, и с использованием системы «Безопасный город».

«Такой рейд мы провели в Череповце, он показал свою эффективность. А проблем с организацией работ я не вижу: мэрия тратит большие ресурсы на поиск должников, кадровой проблемы тоже нет», — считает Надежда Иванова.

Думаю, власти довольны, чего нельзя сказать о самих череповчанах.

Последняя встреча в череповецкой мэрии — всего лишь эпизод, один из поводов, массированной информационной кампании, развёрнутой в городе.

СМИ с удовольствием смакуют каждый визит приставов к вашему соседу, каждый факт отъема машины, имущества, списания средств со счёта. Обыватель с удовольствием читает/смотрит эти истории — ровно до тех пор, пока пристав не начинает стучать в его дверь.

От таких «стуков» не застрахован практически никто — это наглядно показала история с коммунальными «должниками» УК «Металлург» и «Комфорт», с которых платежи за услуги ЖКХ взыскивались не по одному разу.

На фоне сокращения рабочих мест, реальных доходов и роста инфляции такие жесткие действия власти, к сожалению, выглядят как стремление выжать из горожан последнее.

Понятно, что по долгам надо платить. Понятно, что в налоговой иерархии муниципальные бюджеты находятся в состоянии «бедных родственников» по отношению к бюджету федеральному.

Но, наверное, не нужно перегибать палку, превращая работу с должниками в разновидность террора по отношению к собственному населению?

Тем более,что у него возникает всё больше вопросов к действующей власти, превращающей штрафы в фактически в постоянную статью бюджетных доходов, а бюджетные расходы — в страшную бухгалтерскую тайну для непосвященных, разобраться в которой способна только прокуратура.

Когда тебе пытаются по любому поводу вывернуть карманы, возникает когнитивный диссонанс*, чреватый самыми непредсказуемыми последствиями...

Геннадий Васильев
«РМ» — СамолётЪ

* Состояние психического дискомфорта индивида, вызванное столкновением в его сознании конфликтующих представлений: идей, верований, ценностей или эмоциональных реакций.