Смерть на родине

Признаюсь, мне непросто объяснить своей уже взрослой дочери, что для людей моего поколения стоит за явлением под названием Фидель Кастро, ушедшим от нас навсегда в эти выходные. Что уже само по себе удивительно — казалось, что «железный» Фидель вечен.

Для дочки с Фиделем все понятно: умер тоталитарный диктатор, после чего страна вздохнет свободно и будет налаживать свою жизнь. И так, как она, считает очень много людей в мире, включая те 2 миллиона кубинцев, которые, не желая делить с соотечественниками равенство в бедности, переплыли с Острова свободы на полуостров Флорида. Они сегодня счастливы или просто удовлетворены.

Но очень много людей на Острове и вне его полны печали и разочарования. И той тихой грусти, которая возникает при прощании с уходящей навсегда молодостью — с ее идеализмом и романтическим задором, перемешанным с гормональным взрывом.

Возможно, без Кастро, как говорят сейчас его критики, жизнь на Кубе была бы куда сытнее. Батисту сверг бы другой диктатор, попроще, без особых мессианских амбиций (эти амбиции всегда так раздражают обывателя!), коррумпированного и беспринципного, а того диктатора — еще один, такой же... В общем, все было бы, как в любой среднестатистической латиноамериканской стране с обыкновенными «королями и капустой», описанными еще великим пересмешником О’Генри. Не было бы никакой американской блокады, наоборот — Соединенные Штаты с удовольствием помогли бы своему «сукину сыну» войсками, а еще лучше — кредитами, чтобы крепче взять его под контроль. И никакие каратели не пытались бы высадиться в Заливе Свиней...

Но Кастро и его приятелям-идеалистам захотелось невозможного: достоинства национальной независимости и социальной справедливости. И они почти добились своего — так бывает всегда: любая революция останавливается в шаге от, казалось бы, уже достигнутой цели.

Команде Фиделя, как и их предшественникам в далекой России, удалось на несколько десятков лет всколыхнуть мир, погрязший в грехе и рутине.

В обществе по большому счету действуют те же физические законы термодинамики — после больших встрясок всё приходит в состояние динамического равновесия.

И все-таки это уже не тот уровень равновесия, который был до социального взрыва. Да, обыватель предпочитает испытывать большие страсти в кино, а потом имитировать оргазм под супружеским одеялом. Но все-таки он уже свободнее, чем прежде, даже, если он живет не на Кубе или в России, а где-нибудь в солнечном Лондоне или пасмурном Берлине.

Всё связано со всем и все — со всеми в этом «лучшем из миров». И, например, если бы не американская революция, больше двухсот лет назад отделившая Британию от ее колонии, европейцам не видать было бы современного Европейского Союза.

Поэтому тем, кто сегодня с нескрываемой радостью говорит о «банкротстве» коммунизма/социализма, хочется напомнить, что без этих понятий не было бы современных капитализма/либерализма, вернее у них было бы совсем другое, малопривлекательное лицо.

Противодействующие социальные идеи двигают мир куда-то вперёд. С ответом на вопрос «куда?» ещё предстоит разобраться, а пока надо просто признать и оценить этот очевидный факт. И отдать должное беспокойным людям, оказавшимся в эпицентре противоборства.

Юрий Антушевич
«РМ»