Страна победившего постатеизма. Почему «верующие» в России в большинстве своём не являются носителями христианских ценностей?

В своей статье «Постхристианское или постатеистическое общество? Некоторые особенности российского режима секулярности» исследователи РАНХиГС Владимир Малахов и Денис Летняков делают попытку объяснения, почему в России сложилась такая ситуация, когда население не является носителем христианских (религиозных) ценностей, несмотря на то, что значительный процент людей определяют себя как «верующих».

На их взгляд, проблема лежит в характере модернизации и заимствования западных идей и технологий, которую осуществили большевики в XX веке. Как и Петр I в XVIII веке, коммунисты решили радикально преобразовать российское общество, используя для этого две вещи: западную идеологию (марксизм-коммунизм) и радикальную нетерпимость (неприятие и уничтожение любых идей и течений, противоречащих государственной идеологии).

Вот этот сплав архаики (крестьянское мышление, плюс антиправославное радикальное старообрядчество) и марксизма привел к появлению агрессивного секуляризма в форме воинствующего атеизма. Он и вытравил все следы религии из публичной сферы и из ценностей советского общества.

Текущее состояние взаимоотношений религии и общества на Западе обычно называют постсекулярным. Его ключевое отличие от секулярного состоит в том, что теперь секулярное и религиозное мышление сосуществуют, а не противоречат друг другу. Между ними воцарилась если не терпимость, то конкуренция, равноправное существование.

В России все иначе. Секуляризация здесь была тотальной, а религия на длительный срок оказалась просто уничтожена. Поэтому её возвращение после коллапса коммунизма и встраивание в постсекулярный мир несло с собой ряд особенностей, на основе которых Малахов и Летняков назвали текущее состояние российского общества не постсекулярным, а «постатеистическим». Основываясь на следующих тезисах:

• Во-первых, переход от секулярного к постсекулярному на Западе не был столь резким и не нес с собой радикальный разрыв с прошлым, как в России. Поэтому его возврат выглядел «искусственным».

• Во-вторых, в обществе не было массового запроса на возвращение религии. Это происходило с подачи государства, которое придало религии идеологическую функцию, а не религиозную. Если сверху шел пафос государственнического неославянофильства, то снизу от неофитов — агрессивное антизападничество и неприятие ценностей светской культуры.

• В-третьих, радикальный разрыв с религиозной традицией привел к тому, что постсоветское общество обладало неадекватным пониманием того, что из себя представляет религия. В глазах православных неофитов, например, религия стала воплощать в себе ценности общества, враждебного к любому проявления секулярного и светского. Ключевой чертой такой неадекватности выступал агрессивный антимодернизм. Однако и сторонники светской культуры не отличались адекватным восприятием: в их глазах религия являлась носителем варварства и была воплощением ненависти к любой культуре и науке.

• В-четвертых, воинствующий атеизм советского времени вытравил из сознания людей евангельские ценности. Культура дискуссии в Восточной Европе отличается повышенной агрессивностью и ненавистью к любому, кто мыслит иначе.

Таким образом, пропаганда атеизма и воинствующего секуляризма советского времени сделала невозможным более-менее плавный переход от секулярного к постсекулярному обществу. Постсоветское общество имеет свои уникальные характеристики, поэтому необходимо отнести его в особую категорию: постатеистическое общество.

Во что верит российская молодёжь?

Российская молодёжь стремительно уходит от «традиционных религий», но не приходит к атеизму.

Исследование Института демографических исследований РАН на группе студентов Москвы (коренных москвичей и иногородних) показало, что скорее молодёжь уходит в мистические учения («вера в сверхъестественную силу и интерес к восточным религиям и нетрадиционным религиозным учениям»). Их придерживаются сегодня около половины респондентов.

Кроме того, социологи сделали ещё одно наблюдение — православие у значительной части молодёжи перестаёт ассоциироваться с религией. Для них это теперь скорее политическая или культурная установка (идеология). Всё больше встречается даже «православных атеистов».

На этой диаграмме видно, что по трём исследованным регионам среди молодёжи везде число верующих существенно меньше, чем число называющих себя православными.

Подготовил Илья Неведомский
СамолётЪ