Первая пятилетка. Владимир Путин предложил объявить «пятилетие созидательного труда»

В последнее время нам приходится наблюдать всё больше примет возврата страны в советское прошлое. Словно российское руководство всерьёз задумало доделать то, что «отцы недоделали».

В пятницу, на встрече с членами «Деловой России», трансляция которой шла на телеканале «Россия 24», Владимир Путин предложил объявить в России «пятилетие созидательного предпринимательского труда».

Несколько интригует в выступлении В.В. Путина как раз вот это неопределённое «и так далее, и тому подобное», которое по призыву главы государства, очевидно, должны будут наполнить своими «содержательными предложениями» правительство, губернаторы, и бизнес-объединения. Президентский посыл на самом деле открывает два пути.

Во-первых, тот самый путь «квазиофициальной» имитации деятельности, состоящий из протокольных мероприятий и предложений бизнес-сообщества, вроде недавно прозвучавшего предложения о переходе на шестидневную неделю (а ведь ещё совсем недавно бурно спорили о необходимости четырёхдневки) и прочей суеты. В общем довольно безобидной.

Второй путь — реальное возвращение к плановой (или частично плановой) организации экономики, которая уже сейчас во всё большей степени становится государственной. В систему госзаказа сегодня включены не только крупнейшие промышленные предприятия страны, но и значительное число компаний МСП, которые так или иначе работают на подрядах крупных частных и государственных компаний.

Да, в госсекторе и госкорпорациях России, по данным на 2021-й, работали 39% от 75 миллионов трудоустроенных граждан, тогда, как в частном — 49%. Но, как замечает политолог Павел Лузин, многие предприятия, формально относящиеся к частному или смешанному сектору, де-факто находятся под управлением государства. Например, такие крупные работодатели, как нефтяная компания «Роснефть», или крупнейший банк страны Сбербанк. Это означает, что фактическая доля работников госсектора должна быть ближе к 50%.

Да, Владимир Путин неоднократно говорил о том, что «возврат к СССР невозможен» так же, как невозможна и «реставрация социализма в России». Он же говорил и о том, что «государство может внести в экономику его элементы», и вообще — «необходимо использовать весь позитивный опыт, который остался от предыдущих поколений».

Тем более сейчас, когда российская экономика, несмотря на заявления об успешном преодолении санкционного давления, пока стагнирует, а все усилия экономического блока правительства направлены на то, чтобы не допустить кризиса. При этом в России традиционно низкая безработица, и это означает, что сотрудники предприятий и организаций госсектора могут рассчитывать — при невысоком уровне доходов — на некоторую стабильность. К тому же режим западных санкций, действующих против РФ, провоцирует растущую технологическую отсталость российских предприятий, делая их работников всё менее конкурентоспособными на мировом рынке труда и парадоксальным образом создавая ещё один дополнительный и своеобразный «клапан безопасности» для Кремля.

Первое «пятилетие созидательного труда» таким образом может иметь иные задачи по сравнению со сталинской первой пятилеткой (1928-1932 годов). Её целью было превратить «СССР из аграрной страны... в индустриальную страну». Иными словами, тот пятилетний план ставил задачу модернизировать страну, устремлял её в будущее.

«Пятилетка» Путина, исходя из гео- и внутриполитических реалий, скорее должна иметь «консервирующее» значение и удерживать страну от «политического апокалипсиса» и хозяйственного хаоса. Главенствующими становятся идеи «техносуверинитета» и импортозамещения, обрекающие науку и производство на повторение уже пройденного мировой экономикой пути.

Повторения сталинского пятилетнего рывка (притом, что сам Иосиф Виссарионович признавал, что первый пятилетний план не был выполнен) трудновыполнимо минимум по двум причинам. Сегодня у России нет мощной технологической поддержки, которая была у СССР со стороны ведущих стран Запада (главным образом США). Нет у неё и главного драйвера быстрого экономического роста, каковым в первой половине прошлого века была урбанизация — эксплуатация деревни за счёт выкачивания из неё материального и человеческого ресурса.

К современным драйверам роста можно отнести эффективность науки, наличие уникальных технологий и избыток талантов для их производства, наличие уникальной бизнес-среды/юрисдикции — той самой «сервисной экономики», которую, похоже, не жалуют официальные российские экономисты. За обладание двумя этими драйверами борются сейчас США и Китай, и победа одного из игроков, де-факто, определит рамки нового столетия роста.

России же, к сожалению, пока что отводится роль пассивного наблюдателя этого захватывающего поединка...

Илья Неведомский
СамолётЪ