Продавец комсомольской правды. Умер Владимир Сунгоркин

В ряду таких, по-настоящему больших людей нашего медиа-пространства, как бывший главред «Коммерсанта» Андрей Васильев, главреды закрытых «Эха» и «Новой газеты» Алексей Венедиктов и Дмитрий Муратов, телевизионные начальники Константин Эрнст и Олег Добродеев, у Владимира Сунгоркина своё особое место.

Главный редактор «любимой газеты Путина» не просто один из тех, кто торил извилистый путь постсоветской журналистики. Владимиру Сунгоркину удалось на руинах органа ЦК ВЛКСМ создать совершенно небывалое в СССР издание, при этом удивительным образом свято веря в СМИ и журналистику, как институт.

«Комсомолка» времён перестройки, пришедшейся на нашу журфаковскую молодость, была довольно беспокойным изданием. Но вполне себе респектабельным. Когда главная отличница курса девушка Галя получила распределение в «КП» это воспринималось, как логичное дополнение к «краснеющей» от пятёрок зачётке.

Но именно тогда газета перестала задавать тон в общественном мнении и журналистике вообще — благодаря её бывшим сотрудникам, в том числе, как грибы после дождя стали расти новые — более яркие и смелые медиа. А «Комсомолка» надолго оказалась в арьергарде.

Пока в начале 90-х не нашла, наконец, свой modus operandi, заключающийся не только и не просто в провластной «сервильности», имевшей, конечно же, место, но ещё и в чутком улавливании доминирующего общественного настроения и следовании ему.

Настроения менялись, старалась меняться и газета, приспосабливаясь не только к запросу читателя (увы, далеко не самому взыскательному), но даже к региональной специфике: «Комсомолка» со временем фактически превратилась в вольное объединение множества региональных газет, у каждой из которых была своя местная «правда».

Плюс, конечно, пресловутая таблоидность, которая стала отличительной чертой газеты, со временем полюбившейся поднявшемуся на вершину властной пирамиды ровеснику главного редактора.

И в чём-то это была самая большая трагедия этого самого редактора, который, как показывает всего одно интервью, обладал вполне трезвым взглядом на отечественные реалии и перспективы страны. В том числе, он до последнего не верил в возможность нынешней СВО, полагая, что «с Украиной никаких хороших сценариев нет вообще».

Трагедия, возможно, заключалась в представлении о том, что Сунгоркин всю свою карьеру медиаменеджера строил «Комсомолку» как институт, упорядочивающий действительность.

При этом всерьёз и жёстко конкурирующий с другими такими же институтами в немыслимо свободной сегодня среде.

В случае с «КП» — это, по меткому выражению одного из бывших авторов медиагруппы, было поддержание здорового сна здорового общества (не это ли наша настоящая национальная идея?) вкраплением в него одиозного, но привлекательного контента, делающего сны ярче. Будь этот контент Майклом Джексоном, Ростроповичем, распалённым сексуальным жеребцом или каким-нибудь вменяемым оппозиционным деятелем.

Если это правда, то именно такой институт Сунгоркин достроить не сумел. Да, он, пожалуй, был и невозможен в стране, где многие институты один за другим отменяются в принципе... Но, возможно, попытка редактора, оставившего нас, внезапно разбуженных ото сна, ранним утром 24 февраля, всё-таки будет засчитана историей журналистики.

И ещё — в случае с Владимиром Сунгоркиным почему-то вспоминается печаль Паниковского по поводу того, что «таких людей уже нет, а скоро совсем не будет...»

Сергей Михайлов
СамолётЪ